Чем банковская система Европы хуже российской

12.05.2013 19:54

Агентство Fitch понизило рейтинг пяти крупным европейским банкам. Помочь им может только Европейский центробанк, однако он не привык к такой роли

Агентство Fitch Ratings понизило рейтинг сразу пяти крупным банкам в Европе. Интересно, что ни один из этих банков не находится в стране проблемной южной периферии, два обосновались в Финляндии и Нидерландах, которые до сих пор казались бастионами стабильности и ответственной политики, а один — в стране, которая вообще не входит в зону евро, — Дании. Более того, один из этих банков, голландский Rabobank, до последнего времени оставался единственным в мире банком с высшим рейтингом ААА. Теперь это уже совсем не так, он ниже этого уровня на целую категорию, правда, пока только по версии агентства Fitch. В этой связи вспоминается также и то, что несколько недель назад агентство Moody’s понизило рейтинг 12 немецких банков.

То, что делают рейтинговые агентства, наверное, вызывает удивление и разочарование в правительствах Финляндии, Нидерландов и Германии. Как же так, ведь в их странах, в отличие от, например, Греции или Италии, проводилась ответственная финансовая и бюджетная политика — а их банки все равно пострадали. Про Данию и говорить нечего — как уже упоминалось, страна вообще не член еврозоны. Отчасти мое предположение подтверждается яростной критикой, которой канцлер Меркель, глава Еврокомиссии Баррозу и другие европейские чиновники подвергли работу рейтинговых агентств. Однако дело, конечно, не в предвзятости агентств.

Долговой кризис всегда сопровождается банковским. Таков закон жанра. Иначе и быть не может, ведь, несмотря на развитие финансовых рынков и небанковских каналов перераспределения капитала, в большинстве случаев конечными кредиторами оказываются банки (а также пенсионные и взаимные фонды, но речь сейчас не о них). Банки дают кредиты, покупают облигации и участвуют в синдицированных кредитах, предоставляют финансирование институциональным и частным инвесторам под залог их акций и облигаций, и т. д. и т. п. Поэтому, когда заемщик не платит — или рынок думает, что он не заплатит, — банки оказываются первыми, кто от этого теряет.

Здесь сразу возникают проблемы. Ведь у банка мало своих денег — это только капитал, — а вообще работа банков брать взаймы короткие деньги и превращать их в длинные. В этом их предназначение, так появляются кредиты реальному сектору, так работает современная рыночная экономика. Когда банки несут потери по выданным кредитам или купленным облигациям, они не могут просто поделиться этими потерями с вкладчиками — депозиты должны быть возращены в объеме 100% плюс проценты, иначе это дефолт. Таким образом, все потери несут сами банки, а вкладчики теряют деньги только тогда, когда у банка кончаются возможности привлечения дополнительного финансирования для покрытия потерь. Однако когда кризис системный, находится мало желающих рискнуть и кредитовать банки в таких ситуациях. Начинают распространяться слухи, что депозиты могут не вернуть, вкладчики начинают их массово изымать из всех банков — и плохих, и хороших — и банковская система падает, вызывая начало экономической зимы.

Во многих странах — США, Японии, Великобритании, России — сама мысль о возможности такого кризиса предотвращается четким исполнением Центральным банком одной из основных своих обязанностей — кредитора последней инстанции. Поэтому вкладчики в этих странах знают: что бы там ни происходило, банки возьмут, в той или иной форме, кредит у регулятора и расплатятся. Но не в Европе, где ЕЦБ до сих пор отказывается выполнять эту роль. Поэтому риски так высоки, поэтому и рейтинги снижаются, поэтому управляющий директор МВФ мадам Лагард и предупреждает о наступлении финансовой зимы. ЕЦБ надо действовать быстро и решительно, иначе повторится 2008 год. Первые шаги «Супер-Марио», нового руководителя ЕЦБ Марио Драги, дают основания полагать, что ЕЦБ все-таки не допустит коллапса.